СМИ о нас
21 апреля 2015
Плюс фальсификация всей страны
Журнал «ТДТ» № 2(18) март-апрель 2015 г.
автор/эксперт: Вероника Первакова
Плюс фальсификация всей страны
Авторы устного журнала:
Владимир Вениаминович Журавлёв – председатель совета директоров группы компаний «Элки», депутат Кировской городской думы.
Константин Павлович Кислицын – представитель Гильдии пекарей и кондитеров Кировской области, директор ООО «Вятский хлеб».
Наталья Валерьевна Метелёва – начальник отдела финансовых рынков и рекламы УФАС по Кировской области.
Артём Владимирович Молчанов – руководитель УФАС по Кировской области.
Татьяна Петровна Плехова – заместитель начальника отдела технического развития, пищевой промышленности и регулирования продовольственного рынка департамента сельского хозяйства и продовольствия Кировской области.
Сергей Геннадьевич Родыгин – исполняющий обязанности начальника отдела организации применения законодательства УМВД России по Кировской области.
Василий Куприянович Сураев – председатель Вятского молочного союза, генеральный директор ЗАО «Кировский молочный комбинат», депутат Кировского ОЗС.
Юрий Игоревич Терешков – генеральный директор ОАО «Уржумский спиртоводочный завод», депутат Кировского ОЗС.
Александр Анатольевич Тимшин – заместитель начальника отдела по вопросам гигиены управления Роспотребнадзора по Кировской области.
«Фальсификат на вашем столе» – так назывался устный выпуск журнала «ТДТ», прозвучавший на днях в управлении Федеральной антимонопольной службы по Кировской области. О том, что такое фальсификат, чем он опасен и, главное, как с ним бороться, говорят у нас в области в последнее время чрезвычайно активно – и на представительных совещаниях, и в средствах массовой информации, и просто дома на кухне. При этом, – как уж в нынешней России повелось, – иные ораторы зачастую норовят использовать горячую социально значимую тему для решения каких-то своих: политических, финансовых или репутационных, – проблем, безапелляционно разворачивая действительно важный и актуальный вопрос в выгодную для себя сторону. Отчего даже самые простые вещи понять порой становится невозможно. Да и как, если одни под словом «фальсификат» подразумевают исключительно контрафактную продукцию, другие – исключительно ту, в которой содержатся, скажем, консерванты и/или прочие синтетические усилители вкуса, третьи относят к этой категории всё, что произведено за пределами Кировской области, а четвёртые – и вообще всё, что произведено не на их предприятии. А когда нет точности в терминологии – нет точности и в направлении ответного удара, то бишь тех ответных мер, которые сегодня предпринимаются, дабы остановить проникновение фальсификата на прилавки наших магазинов и в меню наших больничных и школьных столовых. Для того, чтобы расставить, наконец, точки над «е», редакция «ТДТ», собственно, и обратилась к руководителю управления Федеральной антимонопольной службы по Кировской области Артёму Молчанову с предложением организовать на базе его ведомства совместный устный выпуск журнала, в ходе которого представители бизнеса и власти могли бы не просто выслушать – и, по возможности, понять – друг друга, но и попробовать найти какие-то новые точки соприкосновения, формы сотрудничества и методы совместного решения проблемы, имя которой – фальсификат. И, судя по тем предложениям, что прозвучали на мероприятии, в чём-то наша задумка даже и удалась. Впрочем, как говорится, поживём – увидим. Пока же мы предлагаем вам самим ознакомиться с выступлениями авторов нашего журнала. Реально погрузиться в атмосферу разговора-дискуссии, развернувшегося за круглым столом в УФАС, эта публикация вам позволит навряд ли, – увы и ах! – однако составить своё мнение о проблеме фальсификата (и, чем чёрт не шутит, о путях её решения) поможет наверняка.
Наталья Метелёва:
– На определённых товарных рынках существуют проблемы, связанные, в первую очередь, с отсутствием полной и достоверной информации о товаре на упаковке, что вводит в заблуждение потребителей продукции и может повлиять на здоровье граждан. В 2013-14 годах управлением Федеральной антимонопольной службы (УФАС) по Кировской области была проведена работа по пресечению актов недобросовестной конкуренции на товарном рынке сливочного масла, в ходе которой были выявлены факты реализации продукции с наименованием «Сливочное масло», произведённой в Воронежской и Вологодской областях с использованием жиров немолочного происхождения, что является нарушением действующего законодательства. На изготовителей фальсификата были наложены существенные штрафы. Кроме того, в их адрес были вынесены предписания о недопустимости дальнейшей реализации данной продукции. Почему производство фальсифицированного масла было квалифицировано нами как акт недобросовестной конкуренции? Во- первых, потому, что потребители были введены в заблуждение относительно истинных свойств и качеств продукта. Во-вторых, недобросовестные конкуренты получили преимущество в своей деятельности. А, в-третьих, была создана возможность для причинения ущерба и убытков добропорядочным и добросовестным производителям. При этом, изучая данные дела, сотрудники УФАС проработали такой механизм сбора доказательной базы, который позволит им и впредь эффективно выявлять и пресекать факты нарушения антимонопольного законодательства на рынках продуктов питания. Кроме того, наше Управление провело ряд инициативных мероприятий, направленных на недопущение производства и реализации фальсифицированной продукции. В частности, этой теме было посвящено октябрьское (2014) заседание общественного консультативного совета при кировском УФАС с участием представителей областного департамента сельского хозяйства и продовольствия, управления Роспотребнадзора, Вятской торгово-промышленной палаты и Вятского молочного союза, участники которого в принципе договорились о совместной деятельности по выявлению и пресечению фактов производства и реализации фальсификата. А уже в феврале 2015 года наша предварительная договорённость обрела статус полноценного четырёхстороннего договора. Который, мы уверены, будет достаточно эффективным и продуктивным. Тогда же – в начале 2015-го – управление ФАС направило в Роспотребнадзор и департамент сельского хозяйства запрос на предмет фактов выявления в 2014 году фальсифицированной продукции. И хотя, судя по полученным ответам, фактов таких в минувшем году зарегистрировано не было, своей актуальности проблема не потеряла – тем более что, если верить кировским СМИ, в последнее время на территории региона вновь участились случаи ввоза фальсификата, в частности – из Белоруссии.
Артём Молчанов:
– Говоря о фальсифицированных продуктах, не стоит забывать, что они не только являются орудием недобросовестной конкуренции, но и – в первую очередь – несут угрозу здоровью наших детей и родных. Причём люди это понимали задолго до нашего рождения: ещё в XIX веке, как известно, был принят закон о качестве масла, который категорически запрещал использовать при его производстве какие-либо инородные вещества. И если наше ведомство занимается, в основном, экономической стороной вопроса, то, к примеру, управление Роспотребнадзора сосредоточено на обеспечении безопасности потребителя. Хотя, безусловно, обе эти проблемы взаимосвязаны. Особенно в кризисное время, когда фальсификация продукции с целью занижения её себестоимости становится для иных предпринимателей едва ли не единственным способом получения дополнительной прибыли. И если мы сегодня говорим о поддержке местных товаропроизводителей, о поддержке программы «Покупай вятское», которую ведёт правительство области, то мы же должны позаботиться и о том, чтобы на нашем региональном рынке было как можно меньше нечестных игроков.
Василий Сураев:
– Что такое фальсификат? Точное определение этому явлению дано в Федеральном законе «О качестве и безопасности пищевых продуктов», далее – дословно: «фальсифицированный пищевой продукт – это продукт умышленно изменённый (поддельный) и/или имеющий скрытые свойства и качества, информация о которых является заведомо неполной или недостоверной». То есть когда на упаковке написано «Крестьянское масло» 72,5% жирности, а в этом «масле» содержатся жиры немолочного происхождения, – это и есть фальсификат. При этом попадает он на прилавки наших магазинов не только из-за рубежа или из других областей, но и, порой, со своих же, местных предприятий. Так, в прошлом году сотрудниками управления Роспотребнадзора, по результатам лабораторных исследований, были выявлены признаки фальсификации в сливочном масле сразу от четырёх кировских производителей: ООО «Лактис», ООО «Янтарь», ООО «Вятское масло» и ИП Лучинина ( которая, к слову сказать, сама ничего не производила, а только фасовала). Хотя, безусловно, основная масса некачественной пищевой продукции поступает всё-таки из-за пределов нашего региона. Конкретно по Белоруссии у меня претензий нет, но так как общий объём белорусских поставок в свете известных событий значительно вырос, а часть молока они закупают в государствах Евросоюза: в Польше, во Франции и в странах Балтии, – то появление фальсификата не исключено. Есть информация, что в последнее время в белорусской «молочке» периодически выявляют наличие антибиотиков в пределах до 5%, хотя раньше такого не было. По мнению экспертов, белорусам, вероятней всего, «удружили» производители молока из соседних стран. Фальсификация продуктов, как верно заметил Артём Владимирович, не только причиняет ущерб экономике, но и негативно влияет на здоровье человека. И в этом смысле особую опасность несут те производители, использующие при производстве пищевых продуктов пальмовое масло, которое крайне вредно для человеческого здоровья, причём вред его доказан и признан уже во всём мире. Тем не менее, многие предприятия – и в том числе в Кировской области – продолжают использовать пальмовое масло, как и многие другие сомнительные вкусовые добавки, к примеру, при производстве сливочного масла, заменяя им натуральные жиры коровьего молока. Почему? Всё просто: это позволяет снизить себестоимость продукта до 100 рублей за кило, в то время как себестоимость натурального сливочного масла, если исходить из средней закупочной цены на сырое молоко в 20 рублей за килограмм, составляет от 300 до 330 рублей. Так что конкурировать с фальсификаторами добросовестному производителю невозможно. Вот и приходится нам, чтобы рассчитаться с поставщиками, снижать цену на готовую продукцию, а ведь это не только прямые потери для предприятия, это потери для государственного бюджета (уменьшается цена реализации – уменьшается и НДС), и это потери для бюджета областного, в который не поступает налог на прибыль, потому что прибыли при реализации товара ниже его себестоимости у предприятия нет. Страдают от всего этого и производители сырого молока. Необходимо политическое решение и оно, я уверен, уже зреет. Буквально на днях в ходе рабочего совещания министр сельского хозяйства заявил, что это недопустимо, когда на полках магазинов рядом с качественными молочными продуктами лежат молокосодержащие и сыроподобные изделия. И Президент России, и председатель правительства в курсе этой проблемы. Так что, надеюсь, соответствующие меры будут приняты.
Татьяна Плехова:
– Думаю, Василий Куприянович достаточно полно обрисовал положение дел в отрасли молочной переработки. Ситуация с фальсификатом действительно складывается довольно непростая. Судите сами: в 2014 году силами нашей небольшой комиссии были отобраны 50 образцов молочной продукции в ассортименте – это и масло, и сыры, и цельномолочная, и кисломолочная продукция. Из них 20 наименований масла и 7 наименований сыра оказались сфальсифицированными. Причём произведён некачественный товар был, в основном, за пределами нашего региона – в Самарской области, в республике Татарстан и на двух воронежских предприятиях (ООО «ВоронежРосАгро» и ОАО «ГМЗ «Бобровский»). А буквально сегодня на заседании Вятского молочного союза директор завода «Янтарь» сообщил, что в магазинах Котельнича появилось масло по цене от 27 рублей. Мы тут же выехали в Котельнич и комиссионно объехали все местные магазины. И что вы думаете? На прилавках действительно лежит сливочное масло по цене 27 рублей за 180-граммовую пачку, произведённое в ООО «Самарамасло». Мы, разумеется, отобрали образцы данной продукции и сдали их в аккредитованную лабораторию на анализ, по результатам которого будут приняты меры. Что мы делаем в случае выявления фальсифицированного продукта? Во-первых, направляем претензию (с приложением протоколов лабораторных исследований) в организацию торговли, допустившую продажу некачественного товара. Во-вторых, такое же письмо получает руководитель предприятия-производителя. В-третьих, информация в полном объёме уходит в департаменты или министерства сельского хозяйства тех регионов, где работает данный производитель. И хотя кардинально за те три года, пока мы ведём такую работу, ситуация, наверное, не изменилась, однако существенно улучшение налицо. На полочном пространстве федеральных торговых сетей, работающих в Кировской области («Магнит», «Пятёрочка») стало значительно больше товаров от местных производителей и, наоборот, гораздо меньше некачественной молочной продукции. Во многих торговых организациях введён входной контроль – и продукция всех предприятий, ранее уличённых в фальсификации, теперь обязательно подвергается такому контролю. Так что результат есть.
Юрий Терешков:
– Алкогольная отрасль в плане фальсификата – одна из самых высокомаржинальных и, естественно, одна из самых привлекательных, а потому в сфере криминала занимает, наверное, первое место. При этом реализация фальсифицированного спиртного – в отличие от других пищевых продуктов, – осуществляется не только через организации торговли, но и множеством нелегальных способов. Даже в относительно благополучном, казалось бы, Уржумском районе сегодня можно в любое время дня и ночи купить бутылку водки, причём с доставкой на такси, будьте вы хоть за двадцать километров от райцентра. Просто платите 400 рублей – и она ваша. Причём все всё знают – и о складах, где хранится товар, и о продавцах. Однако никакой реакции со стороны правоохранительных органов мы не видим. Сильно ли улучшилась ситуация с введением минимальной цены на алкоголь? Не уверен. Золотые времена для производителей водки были в 2010-11 годах, когда – при адекватной акцизной политике государства – средняя розничная цена бутылки составляла порядка 89 рублей. Тогда фальсификат практически исчез с прилавков магазинов, потому что у людей был реальный выбор: купить качественный продукт, но за 90, или отравиться, но за 75. И, соответственно, производить безакцизный алкоголь было экономически невыгодно. Сейчас картина радикально изменилась. Легальный производитель, чтобы произвести бутылку водки, должен заплатить 100 рублей акциза и 30 рублей основных налогов, то есть из минимальной цены в 185 рублей 130 отдать государству. Таким образом, теневик, который налогов не платит, изначально получает колоссальное конкурентное преимущество. Потребитель же попросту лишён доступного инструмента, чтобы отличить настоящую водку от поддельной, поскольку и та, и другая стоит дорого – не меньше 185 рублей. И если в случае со сливочным маслом, где есть разброс цен от 27 до 70 рублей, ещё можно как-то сориентироваться и избежать встречи с фальсификатом, то в нашем случае у него такой возможности нет. Разглядывать акцизную марку бессмысленно, потому что отличить настоящую от поддельной можно, лишь обладая специальными знаниями и соответствующей аппаратурой, которая есть далеко не в каждом профильном ведомстве. Поэтому производители алкоголя оценивают нынешнюю ценовую ситуацию, скажем так, несколько в другом русле. Дело осложняется тем, что ни представители контролирующих органов, ни полицейские сегодня не вправе составить протокол, даже если акцизные марки на бутылке будут поддельными, а все материалы передаются ими в Роспотребнадзор и в Росалкогольрегулирование. В Роспотребнадзоре, в свою очередь, сегодня нет, по их же словам, ни людей, ни возможности для проведения специальных экспертиз, так что практически все дела остаются на уровне рассмотрения и к ответственности никто не привлекается. Росалкольрегулирование же, как известно, и вовсе оторвано от земли – в том плане что их ближайшее подразделение находится в Нижнем Новгороде, и чтобы кто-то оттуда приехал сюда, нужны очень и очень веские основания.
Сергей Родыгин:
– В связи с изменившимся законодательством, мы можем производить работу только по тем правонарушениям, которые находятся в нашей компетенции, как прописано в законе о полиции. И контроль над оборотом алкогольных напитков в сферу наших полномочий более не входит. Но это вовсе не означает, что полиция устранилась от работы по декриминализации алкогольного рынка. Уже в текущем году нами изъяты несколько очень серьёзных партий контрафактного алкоголя, возбуждены два уголовных дела. Ведётся работа и по пресечению ночной торговли спиртным, в том числе через интернет-сайты, в этом направлении мы тесно сотрудничаем с органами антимонопольной службы, направляя в УФАС информацию о подобных сайтах с целью их дальнейшего закрытия. А вот если в магазине выявлен факт продажи спиртного по цене ниже минимальной или с поддельной акцизной маркой, тогда – да, нам придётся передать материал в соответствующие органы. Тем не менее, если у кого-то есть информация о продаже некачественного, контрафактного спиртного, или, тем более, о подпольных складах, как только что рассказал Юрий Игоревич, то, пожалуйста, поделитесь этой информацией с нами и мы её отработаем.
Юрий Терешков:
– Сергей Геннадьевич, думаю, вам известно, что я бывший сотрудник МВД и по службе занимался как раз экономикой. И мы с вами прекрасно понимаем, что для того, чтобы отработать материал такого рода, нужна очень серьёзная подработка, потому что в таких городах, как Уржум, никто просто так с этого склада ничего не отдаст, есть определённый круг лиц, который имеет доступ к этой продукции. А значительные силы из-за административного правонарушения вы туда не бросите. Так что приехать и за два часа решить там какие-то вопросы со складом, – ну, знаете, чудес на свете не бывает. Это – во-первых. Во-вторых, есть у нас общественная организация «Z – Народный контроль», активисты которой конкретно выявляют на полках магазины алкогольную продукцию с признаками фальсификации и вполне профессионально разбираются в акцизных марках. И если они, например, выявив факт продажи алкоголя с поддельной акцизной маркой, придут с заявлением в полицию, то вы же должны, как минимум, предпринять какие-то первые шаги: выехать на место, взять объяснения, приостановить реализацию опасной продукции, отдать её на ответственное хранение, – а уже потом направлять материалы в тот орган, который полномочен принимать решения по данному административному правонарушению. Но ведь этого не происходит! Все заявления, которые поступают от общественников, просто кладутся в папку, – я могу привести вам два десятка примеров, ни по одному материалу решения не приняты, всё открыто, а, значит, и фальсификаторы остались совершенно безнаказанными.
Сергей Родыгин:
– Попробую с вами не согласиться. Все заявления, которые поступили от «Z – Народный контроль», нами рассмотрены, и все необходимые действия по ним были совершены, а все материалы направлены, как положено, в органы Роспотребнадзора и Росалкогольрегулирования. Что же касается изъятия продукции, то, как я уже говорил, таких полномочий у нас, в соответствии с законом о полиции, сегодня нет. Тем не менее, ваши замечания будут учтены, а личному составу, – если они действительно не выезжали на место и не брали объяснения, – даны соответствующие указания. Хотя это уже наш внутренний вопрос.
Артём Молчанов:
– Кстати, коллеги, интересная вырисовывается картина. Мы все говорим о том, что у нас есть отработанные механизмы по противодействию распространению фальсификата. У нас в управлении отработаны свои механизмы, в УМВД отработаны свои механизмы, представитель Роспотребнадзора будет выступать – тоже скажет, что у них отработаны свои. То есть, получается, машина-то у нас есть, только движется она почему-то уж слишком медленно. А потому нам, может быть, стоит всем вместе подумать о том, как её максимально ускорить? Вот, рассказала нам Татьяна Петровна, как они ездили сегодня в Котельнич и что завтра в лаборатории будет готов результат. А у нас, между прочим, и с департаментом сельского хозяйства, и с управлением Роспотребнадзора заключено соглашение, – так, может быть, не стоит тянуть время? Получим завтра результаты анализа проб и начнём работать: мы – с экономической стороны, а Роспотребнадзор – с точки зрения содержания вредных для здоровья веществ. Для начала – в ручном режиме, а там, глядишь, и машина наша быстрее закрутится.
Александр Тимшин:
– Те протоколы, которые мы составляем по материалам УМВД, в конечном итоге рассматривает суд, поэтому их качество должно быть достаточно высоким, а оно таким бывает, увы, не всегда. Тем не менее, результаты есть. Так, ООО «Олимп» из города Слободского, материалы по которому готовились в УМВД, решением мирового суда оштрафовано на 50 тысяч рублей, а на его продукцию наложен арест. Другой вопрос, что данное решение будет обжаловано, и сколько ещё это дело будет ходить по инстанциям – можно только гадать. Вообще надзор за оборотом алкогольной продукции – одно из главных направлений нашей работы. Но что хочу сказать: все исследования проводятся строго в рамках плановых контрольных мероприятий. То есть информация должна размещаться на сайте: за три дня мы до проверки мы всех предупреждаем, – и поэтому получается, что мы осуществляем лабораторный контроль продукции, находящейся в легальном обороте. Они же там все грамотные люди – особенно те, кто связан с торговлей спиртным... И если в 2006-07 годах у нас при проверках доходило до 6-7% процентов проб, не соответствующих стандартам, то сейчас всего 0,2-03%. Хотя, благодаря внедрению новых методик, мы теперь при изучении подлинности водки способны определять даже такие параметры, как наличие денатурирующих добавок и наличие (отсутствие) пищевого спирта при её изготовлении. Задача поставлена, методики освоены, работа ведётся. Однако по факту в I квартале 2015 года фальсифицированной водки в Кировской области выявлено не было. Теперь, что касается молочной продукции. В этом направлении мы, наверное, были первыми в России, ещё в конце 2011 года научившись, – помимо показателей качества на соответствие ГОСТу и показателей безопасности, – определять признаки именно фальсификации. Некачественная продукция, естественно, изымалась, её производители привлекались к ответственности, а все материалы проверок, – дабы предотвратить дальнейший выпуск некачественной продукции, – направлялись в управления Роспотребнадзора тех регионов, где работали изготовители фальсификата, для принятия к ним конкретных мер. Также одними из первых в России мы начали готовить и представлять суду исковые заявления в отношении неопределённого круга лиц. И, кстати, в большинстве регионов суды нас поддержали... А с ноября прошлого года, когда ст.14.43 перешла в нашу компетенцию, мы получили возможность и сами принимать меры. Что касается продукции с признаками фальсификации, это часть первая данной статьи – штраф на юрлицо в размере от 100 до 200 тысяч рублей (а если повторно в течение года – то сумма удваивается), то есть мера достаточно жёсткая. И для небольшого предприятия (как уже упомянутая ИП Лучинина, которая покупает где-то масло, фасует и сбывает с минимальной маржой) это очень серьёзная экономическая санкция.
Константин Кислицын:
– Официальных данных о том, чтобы на кировском рынке хлебопродуктов продавался фальсификат, у меня на сегодня нет. Более того: перед тем, как придти сюда, я поговорил со всеми членами нашей Гильдии по тем ингредиентам, которые используются при выпечке хлеба, и они меня заверили, что некачественное сырьё на их предприятиях не используется, а всё, что поступает от поставщиков, проходит лабораторный анализ и подтверждается сертификатами и декларациями соответствия. Тем не менее, должен отметить, что периодически мы получаем из других регионов предложения приобрести определённый вид сырья без документов и по низкой цене. Члены нашей Гильдии от таких предложений отказываются, но это вовсе не значит, что так поступают и все другие производители. И вот что меня насторожило. Как известно, основной объём продаж на кировском рынке хлебопродуктов приходится на три наименования: хлеб пшеничный высшего сорта, батон нарезной высшего сорта и хлеб «Дарницкий» (либо его аналоги: «Суворовский», «Сергеевский» и т.п.). Снизить их себестоимость можно только за счёт изменения рецептуры, то есть используя ингредиенты, которые дешевле тех, что изначально заложены в рецепт. И мои торговые представители провели такой эксперимент. Они закупили образцы батона нарезного высшего сорта от нескольких производителей и сделали на них поперечные разрезы. При этом все они оказались разного цвета: от белого до сероватого. Меж тем как батон, если он высшего сорта, на срезе может быть только белым. О чём это свидетельствует? О том, что часть муки высшего сорта при выпечке была заменена на муку более низкого качества. И хотя негативно на здоровье людей это, скорее всего, не отразится, тем не менее, обман потребителя налицо. Человек, который платит деньги за определённый вид продукции, имеет право получить за свои деньги продукт того качества, которое он ожидает. В данном же случае качества товара определённо не соответствует тому, что указано на этикетке.
Владимир Журавлёв:
– Мы больше говорим сегодня о производителях, и это понятно, но как-то забываем при этом, что на продовольственных рынках присутствует (или, вернее, должен присутствовать) ещё один важный игрок – это государство. И как раз его позиция в отношении фальсификата у меня сегодня вызывает больше всего вопросов – особенно когда речь ведётся о закупках продуктов питания для нужд организаций бюджетной сферы: детских садов, школ, больниц и так далее. Здесь ситуация дошла уже до абсурда, так как огромные деньги, которые направляются из областного и муниципальных бюджетов на закупку продуктов питания: молока, масла, колбасы, хлеба, – достаются кому угодно, но только не напрямую местным товаропроизводителям. Мы с этого рынка фактически вытеснены разного рода перекупщиками и иногородними поставщиками, в частности – если говорить о больницах – нижегородцами. И никого почему-то не смущает, что они поставляют нам сметану или, там, творог по цене в 46 рублей за килограмм – при том что себестоимость этих продуктов, если они изготовлены в соответствии с техническим регламентом, выше в разы. Но когда я спросил об этом у одного главврача, он мне прямо заявил: «А что мне делать? Мне бюджет сегодня так поджали, что чем дешевле, тем лучше. Мы ведь не отравимся этой сметаной?». «Нет, – говорю. – Не отравитесь». «Вот и прекрасно», – отвечает. Хотя чётко понимает, что то, чем он кормит больных, это не сметана. Или, например, приходит ко мне знакомый, жалуется, что у него жену в больнице кормили сардельками «КИБИ» – такая, дескать, гадость! Начали разматывать клубочек – и что выяснилось? Некая фирма-однодневка приобрела у меня две коробки сарделек «Докторские» с сертификатом качества, потом где-то закупилась колбасками из куриного фарша по 110 рублей за кило, подложила к ним мой сертификат (там ведь не написано, на какую партию!) и поставила больнице как сардельки «Докторские» от «КИБИ». И ведь на такую фирму даже в суд бессмысленно подавать – она закроется, и дело с концом. Это мы с Василием Куприяновичем никуда не можем исчезнуть, поэтому дорожим своей репутацией и за качеством следим. Тем не менее, ни его молочный комбинат, ни мой колбасный завод – в отличие от фирм-однодневок – в обеспечении бюджетных организаций сегодня не задействованы. Позиция государства в этой сфере должна стать более внятной. В частности, наш департамент сельского хозяйства и продовольствия волне мог бы – в порядке, скажем так, рекомендации – устанавливать минимальные цены на основные продукты питания, чтобы те муниципальные и областные учреждения, которые занимаются закупками для нужд бюджетных организаций, могли ими руководствоваться. Мы должны изжить этот нездоровый принцип, что чем дешевле, чем лучше, потому что именно он открывает фальсификату путь на наш рынок. Во многих странах мира такая практика давно узаконена, в той же Германии в каждой земле обязательно устанавливается минимальная цена на основные социальные продукты, и это лишает недобросовестных поставщиков возможности демпинговать, то есть ставить цену ниже себестоимости продукта. Пусть департамент подготовит рекомендательные письма с указанием минимальной цены закупа – и я готов сам разнести их по соответствующим учреждениям и организациям. Вы думаете, больница много сэкономила, закупив дешёвые, но поддельные сардельки под маркой «КИБИ»? На самом деле, она не сэкономила ничего, более того: она причинила бюджету ущерб, так как все эти сардельки пришлось выбросить. Да и как можно экономить на детях, на стариках, на больных?
Владимир Журавлёв:
– Готов поддержать Василия Куприяновича. То, что он рассказал по ситуации с маслом, это происходит и по другим продуктам питания. Я даже предполагаю, что мы имеем дело с неким сговором. Человек, который снабжает больницы, он специально так подгоняет цену, чтобы разница была, может, на рубль или два дороже. То есть имеет место коррупция.
Артём Молчанов:
– Коллеги, у меня небольшая реплика. Мы начали с того, что говорили про фальсификат в наших магазинах, а заканчиваем организациями социальной сферы – больницами, детскими садами. А там есть такая составляющая, которая усложняет процесс закупочной деятельности – нужно строго соблюдать положения пресловутого федерального закона №44, которого, с одной стороны, все боятся как огня, а, с другой – на который все ссылаются, если что-то идёт не так. И если я, например, спрошу, почему моего сына плохо кормят в школе, то мне так и ответят: из-за 44-го закона. Ну, а так как исполнение этого закона находится под контролем нашего ведомства, то, получается, что я сам же во всём и виноват! Но, коллеги, сами-то мы насколько правильно этот закон его применяем? Вот я поинтересовался сейчас у Василия Куприяновича, сколько продукции Кировского молочного комбината поставляется сейчас в наши дошкольные учреждения. И знаете, что он ответил? Нисколько. Фактически ничего – за исключение одной-двух разовых поставок. Но разве это не удивительно, что у нас Кирове, где есть предприятия, выпускающие действительно качественные товары, в детские сады и школы свою продукцию, по сути, ни одно из них не поставляет? Тогда давайте дальше спросим: а сколько закупок было объявлено на открытом сайте тем муниципальным автономным учреждением, которое сегодня снабжает городские больницы и школы? Нисколько. Потому что они работают через собственную систему закупок, заключая договоры почти напрямую. Хотя мы не раз уже говорили городскому руководству, что это неправильно, что работать нужно открыто и понятно… Ещё вопрос: а какие требования предъявляются к закупкам? Ведь если там написано: «Масло крестьянское» 72,5% жирности, – значит, какой-то иной продукт появиться даже в принципе не сможет. И мы всё это должны видеть через соответствующий сайт. И, наконец, система контроля. Закон позволяет нам предъявить замечательные требования – и не только по качеству, но и – с этого года – даже по опыту работы поставщика. Однако – в отсутствие нормальной системы приёмки – толку от наших требований будет немного. Я, например, с трудом себе представляю, чтобы заведующая детским садом могла профессионально проверить качество поступившего товара. В то время как даже торговая сеть, как рассказал Александр Анатольевич, может потребовать от своего поставщика, чтобы каждая партия его товара сопровождалась справкой о лабораторном анализе продукции. То есть для торговой сети это важно – а для школы и детского сада, получается, нет?
Татьяна Плехова:
– У меня есть предложение. Может быть, нам стоит в рамках уже подписанного четырёхстороннего соглашения создать рабочую группу, включить в неё десяток действительно серьёзных специалистов: из антимонопольного органа, из Роспотребназора, из ВТПП, из нашего департамента, – чтобы они могли выезжать в школы, больницы, другие учреждения социальной сферы и на месте контролировать качество закупаемой продукции? Юристам, конечно, надо будет предварительно просмотреть всё правовое поле, чтобы полномочия членов этой группы имели законное обоснование, определённые соответствующим удостоверением. Тогда у нас появится возможность придти в ту же больницу, взять контрольный образец – в конце концов, мы даже можем за него заплатить! И не ждать никаких решений свыше, потому что мы их всё равно не дождёмся. Пока мы сами не начнём наводить порядок на нашей территории, никто за нас это не сделает.
Артём Молчанов:
– А что? Правовая база для этого есть. В том же 44-м законе, о котором мы уже сегодня говорили, прописано такое понятие как нормирование – то есть набор стандартных требований, которые предъявляются к закупаемой продукции. Причём все эти требования давно сформулированы. И если вы закупаете масло, вам не надо ничего придумывать, есть стандартное техническое задание, напишите его и объявляйте аукцион. То есть с нормативной базой для деятельности рабочей группы, о которой говорит Татьяна Петровна, проблем нет. И я её предложение абсолютно поддерживаю.
автор/эксперт: Вероника Первакова
Плюс фальсификация всей страны
Авторы устного журнала:
Владимир Вениаминович Журавлёв – председатель совета директоров группы компаний «Элки», депутат Кировской городской думы.
Константин Павлович Кислицын – представитель Гильдии пекарей и кондитеров Кировской области, директор ООО «Вятский хлеб».
Наталья Валерьевна Метелёва – начальник отдела финансовых рынков и рекламы УФАС по Кировской области.
Артём Владимирович Молчанов – руководитель УФАС по Кировской области.
Татьяна Петровна Плехова – заместитель начальника отдела технического развития, пищевой промышленности и регулирования продовольственного рынка департамента сельского хозяйства и продовольствия Кировской области.
Сергей Геннадьевич Родыгин – исполняющий обязанности начальника отдела организации применения законодательства УМВД России по Кировской области.
Василий Куприянович Сураев – председатель Вятского молочного союза, генеральный директор ЗАО «Кировский молочный комбинат», депутат Кировского ОЗС.
Юрий Игоревич Терешков – генеральный директор ОАО «Уржумский спиртоводочный завод», депутат Кировского ОЗС.
Александр Анатольевич Тимшин – заместитель начальника отдела по вопросам гигиены управления Роспотребнадзора по Кировской области.
«Фальсификат на вашем столе» – так назывался устный выпуск журнала «ТДТ», прозвучавший на днях в управлении Федеральной антимонопольной службы по Кировской области. О том, что такое фальсификат, чем он опасен и, главное, как с ним бороться, говорят у нас в области в последнее время чрезвычайно активно – и на представительных совещаниях, и в средствах массовой информации, и просто дома на кухне. При этом, – как уж в нынешней России повелось, – иные ораторы зачастую норовят использовать горячую социально значимую тему для решения каких-то своих: политических, финансовых или репутационных, – проблем, безапелляционно разворачивая действительно важный и актуальный вопрос в выгодную для себя сторону. Отчего даже самые простые вещи понять порой становится невозможно. Да и как, если одни под словом «фальсификат» подразумевают исключительно контрафактную продукцию, другие – исключительно ту, в которой содержатся, скажем, консерванты и/или прочие синтетические усилители вкуса, третьи относят к этой категории всё, что произведено за пределами Кировской области, а четвёртые – и вообще всё, что произведено не на их предприятии. А когда нет точности в терминологии – нет точности и в направлении ответного удара, то бишь тех ответных мер, которые сегодня предпринимаются, дабы остановить проникновение фальсификата на прилавки наших магазинов и в меню наших больничных и школьных столовых. Для того, чтобы расставить, наконец, точки над «е», редакция «ТДТ», собственно, и обратилась к руководителю управления Федеральной антимонопольной службы по Кировской области Артёму Молчанову с предложением организовать на базе его ведомства совместный устный выпуск журнала, в ходе которого представители бизнеса и власти могли бы не просто выслушать – и, по возможности, понять – друг друга, но и попробовать найти какие-то новые точки соприкосновения, формы сотрудничества и методы совместного решения проблемы, имя которой – фальсификат. И, судя по тем предложениям, что прозвучали на мероприятии, в чём-то наша задумка даже и удалась. Впрочем, как говорится, поживём – увидим. Пока же мы предлагаем вам самим ознакомиться с выступлениями авторов нашего журнала. Реально погрузиться в атмосферу разговора-дискуссии, развернувшегося за круглым столом в УФАС, эта публикация вам позволит навряд ли, – увы и ах! – однако составить своё мнение о проблеме фальсификата (и, чем чёрт не шутит, о путях её решения) поможет наверняка.
Наталья Метелёва:
– На определённых товарных рынках существуют проблемы, связанные, в первую очередь, с отсутствием полной и достоверной информации о товаре на упаковке, что вводит в заблуждение потребителей продукции и может повлиять на здоровье граждан. В 2013-14 годах управлением Федеральной антимонопольной службы (УФАС) по Кировской области была проведена работа по пресечению актов недобросовестной конкуренции на товарном рынке сливочного масла, в ходе которой были выявлены факты реализации продукции с наименованием «Сливочное масло», произведённой в Воронежской и Вологодской областях с использованием жиров немолочного происхождения, что является нарушением действующего законодательства. На изготовителей фальсификата были наложены существенные штрафы. Кроме того, в их адрес были вынесены предписания о недопустимости дальнейшей реализации данной продукции. Почему производство фальсифицированного масла было квалифицировано нами как акт недобросовестной конкуренции? Во- первых, потому, что потребители были введены в заблуждение относительно истинных свойств и качеств продукта. Во-вторых, недобросовестные конкуренты получили преимущество в своей деятельности. А, в-третьих, была создана возможность для причинения ущерба и убытков добропорядочным и добросовестным производителям. При этом, изучая данные дела, сотрудники УФАС проработали такой механизм сбора доказательной базы, который позволит им и впредь эффективно выявлять и пресекать факты нарушения антимонопольного законодательства на рынках продуктов питания. Кроме того, наше Управление провело ряд инициативных мероприятий, направленных на недопущение производства и реализации фальсифицированной продукции. В частности, этой теме было посвящено октябрьское (2014) заседание общественного консультативного совета при кировском УФАС с участием представителей областного департамента сельского хозяйства и продовольствия, управления Роспотребнадзора, Вятской торгово-промышленной палаты и Вятского молочного союза, участники которого в принципе договорились о совместной деятельности по выявлению и пресечению фактов производства и реализации фальсификата. А уже в феврале 2015 года наша предварительная договорённость обрела статус полноценного четырёхстороннего договора. Который, мы уверены, будет достаточно эффективным и продуктивным. Тогда же – в начале 2015-го – управление ФАС направило в Роспотребнадзор и департамент сельского хозяйства запрос на предмет фактов выявления в 2014 году фальсифицированной продукции. И хотя, судя по полученным ответам, фактов таких в минувшем году зарегистрировано не было, своей актуальности проблема не потеряла – тем более что, если верить кировским СМИ, в последнее время на территории региона вновь участились случаи ввоза фальсификата, в частности – из Белоруссии.
Артём Молчанов:
– Говоря о фальсифицированных продуктах, не стоит забывать, что они не только являются орудием недобросовестной конкуренции, но и – в первую очередь – несут угрозу здоровью наших детей и родных. Причём люди это понимали задолго до нашего рождения: ещё в XIX веке, как известно, был принят закон о качестве масла, который категорически запрещал использовать при его производстве какие-либо инородные вещества. И если наше ведомство занимается, в основном, экономической стороной вопроса, то, к примеру, управление Роспотребнадзора сосредоточено на обеспечении безопасности потребителя. Хотя, безусловно, обе эти проблемы взаимосвязаны. Особенно в кризисное время, когда фальсификация продукции с целью занижения её себестоимости становится для иных предпринимателей едва ли не единственным способом получения дополнительной прибыли. И если мы сегодня говорим о поддержке местных товаропроизводителей, о поддержке программы «Покупай вятское», которую ведёт правительство области, то мы же должны позаботиться и о том, чтобы на нашем региональном рынке было как можно меньше нечестных игроков.
Василий Сураев:
– Что такое фальсификат? Точное определение этому явлению дано в Федеральном законе «О качестве и безопасности пищевых продуктов», далее – дословно: «фальсифицированный пищевой продукт – это продукт умышленно изменённый (поддельный) и/или имеющий скрытые свойства и качества, информация о которых является заведомо неполной или недостоверной». То есть когда на упаковке написано «Крестьянское масло» 72,5% жирности, а в этом «масле» содержатся жиры немолочного происхождения, – это и есть фальсификат. При этом попадает он на прилавки наших магазинов не только из-за рубежа или из других областей, но и, порой, со своих же, местных предприятий. Так, в прошлом году сотрудниками управления Роспотребнадзора, по результатам лабораторных исследований, были выявлены признаки фальсификации в сливочном масле сразу от четырёх кировских производителей: ООО «Лактис», ООО «Янтарь», ООО «Вятское масло» и ИП Лучинина ( которая, к слову сказать, сама ничего не производила, а только фасовала). Хотя, безусловно, основная масса некачественной пищевой продукции поступает всё-таки из-за пределов нашего региона. Конкретно по Белоруссии у меня претензий нет, но так как общий объём белорусских поставок в свете известных событий значительно вырос, а часть молока они закупают в государствах Евросоюза: в Польше, во Франции и в странах Балтии, – то появление фальсификата не исключено. Есть информация, что в последнее время в белорусской «молочке» периодически выявляют наличие антибиотиков в пределах до 5%, хотя раньше такого не было. По мнению экспертов, белорусам, вероятней всего, «удружили» производители молока из соседних стран. Фальсификация продуктов, как верно заметил Артём Владимирович, не только причиняет ущерб экономике, но и негативно влияет на здоровье человека. И в этом смысле особую опасность несут те производители, использующие при производстве пищевых продуктов пальмовое масло, которое крайне вредно для человеческого здоровья, причём вред его доказан и признан уже во всём мире. Тем не менее, многие предприятия – и в том числе в Кировской области – продолжают использовать пальмовое масло, как и многие другие сомнительные вкусовые добавки, к примеру, при производстве сливочного масла, заменяя им натуральные жиры коровьего молока. Почему? Всё просто: это позволяет снизить себестоимость продукта до 100 рублей за кило, в то время как себестоимость натурального сливочного масла, если исходить из средней закупочной цены на сырое молоко в 20 рублей за килограмм, составляет от 300 до 330 рублей. Так что конкурировать с фальсификаторами добросовестному производителю невозможно. Вот и приходится нам, чтобы рассчитаться с поставщиками, снижать цену на готовую продукцию, а ведь это не только прямые потери для предприятия, это потери для государственного бюджета (уменьшается цена реализации – уменьшается и НДС), и это потери для бюджета областного, в который не поступает налог на прибыль, потому что прибыли при реализации товара ниже его себестоимости у предприятия нет. Страдают от всего этого и производители сырого молока. Необходимо политическое решение и оно, я уверен, уже зреет. Буквально на днях в ходе рабочего совещания министр сельского хозяйства заявил, что это недопустимо, когда на полках магазинов рядом с качественными молочными продуктами лежат молокосодержащие и сыроподобные изделия. И Президент России, и председатель правительства в курсе этой проблемы. Так что, надеюсь, соответствующие меры будут приняты.
Татьяна Плехова:
– Думаю, Василий Куприянович достаточно полно обрисовал положение дел в отрасли молочной переработки. Ситуация с фальсификатом действительно складывается довольно непростая. Судите сами: в 2014 году силами нашей небольшой комиссии были отобраны 50 образцов молочной продукции в ассортименте – это и масло, и сыры, и цельномолочная, и кисломолочная продукция. Из них 20 наименований масла и 7 наименований сыра оказались сфальсифицированными. Причём произведён некачественный товар был, в основном, за пределами нашего региона – в Самарской области, в республике Татарстан и на двух воронежских предприятиях (ООО «ВоронежРосАгро» и ОАО «ГМЗ «Бобровский»). А буквально сегодня на заседании Вятского молочного союза директор завода «Янтарь» сообщил, что в магазинах Котельнича появилось масло по цене от 27 рублей. Мы тут же выехали в Котельнич и комиссионно объехали все местные магазины. И что вы думаете? На прилавках действительно лежит сливочное масло по цене 27 рублей за 180-граммовую пачку, произведённое в ООО «Самарамасло». Мы, разумеется, отобрали образцы данной продукции и сдали их в аккредитованную лабораторию на анализ, по результатам которого будут приняты меры. Что мы делаем в случае выявления фальсифицированного продукта? Во-первых, направляем претензию (с приложением протоколов лабораторных исследований) в организацию торговли, допустившую продажу некачественного товара. Во-вторых, такое же письмо получает руководитель предприятия-производителя. В-третьих, информация в полном объёме уходит в департаменты или министерства сельского хозяйства тех регионов, где работает данный производитель. И хотя кардинально за те три года, пока мы ведём такую работу, ситуация, наверное, не изменилась, однако существенно улучшение налицо. На полочном пространстве федеральных торговых сетей, работающих в Кировской области («Магнит», «Пятёрочка») стало значительно больше товаров от местных производителей и, наоборот, гораздо меньше некачественной молочной продукции. Во многих торговых организациях введён входной контроль – и продукция всех предприятий, ранее уличённых в фальсификации, теперь обязательно подвергается такому контролю. Так что результат есть.
Юрий Терешков:
– Алкогольная отрасль в плане фальсификата – одна из самых высокомаржинальных и, естественно, одна из самых привлекательных, а потому в сфере криминала занимает, наверное, первое место. При этом реализация фальсифицированного спиртного – в отличие от других пищевых продуктов, – осуществляется не только через организации торговли, но и множеством нелегальных способов. Даже в относительно благополучном, казалось бы, Уржумском районе сегодня можно в любое время дня и ночи купить бутылку водки, причём с доставкой на такси, будьте вы хоть за двадцать километров от райцентра. Просто платите 400 рублей – и она ваша. Причём все всё знают – и о складах, где хранится товар, и о продавцах. Однако никакой реакции со стороны правоохранительных органов мы не видим. Сильно ли улучшилась ситуация с введением минимальной цены на алкоголь? Не уверен. Золотые времена для производителей водки были в 2010-11 годах, когда – при адекватной акцизной политике государства – средняя розничная цена бутылки составляла порядка 89 рублей. Тогда фальсификат практически исчез с прилавков магазинов, потому что у людей был реальный выбор: купить качественный продукт, но за 90, или отравиться, но за 75. И, соответственно, производить безакцизный алкоголь было экономически невыгодно. Сейчас картина радикально изменилась. Легальный производитель, чтобы произвести бутылку водки, должен заплатить 100 рублей акциза и 30 рублей основных налогов, то есть из минимальной цены в 185 рублей 130 отдать государству. Таким образом, теневик, который налогов не платит, изначально получает колоссальное конкурентное преимущество. Потребитель же попросту лишён доступного инструмента, чтобы отличить настоящую водку от поддельной, поскольку и та, и другая стоит дорого – не меньше 185 рублей. И если в случае со сливочным маслом, где есть разброс цен от 27 до 70 рублей, ещё можно как-то сориентироваться и избежать встречи с фальсификатом, то в нашем случае у него такой возможности нет. Разглядывать акцизную марку бессмысленно, потому что отличить настоящую от поддельной можно, лишь обладая специальными знаниями и соответствующей аппаратурой, которая есть далеко не в каждом профильном ведомстве. Поэтому производители алкоголя оценивают нынешнюю ценовую ситуацию, скажем так, несколько в другом русле. Дело осложняется тем, что ни представители контролирующих органов, ни полицейские сегодня не вправе составить протокол, даже если акцизные марки на бутылке будут поддельными, а все материалы передаются ими в Роспотребнадзор и в Росалкогольрегулирование. В Роспотребнадзоре, в свою очередь, сегодня нет, по их же словам, ни людей, ни возможности для проведения специальных экспертиз, так что практически все дела остаются на уровне рассмотрения и к ответственности никто не привлекается. Росалкольрегулирование же, как известно, и вовсе оторвано от земли – в том плане что их ближайшее подразделение находится в Нижнем Новгороде, и чтобы кто-то оттуда приехал сюда, нужны очень и очень веские основания.
Сергей Родыгин:
– В связи с изменившимся законодательством, мы можем производить работу только по тем правонарушениям, которые находятся в нашей компетенции, как прописано в законе о полиции. И контроль над оборотом алкогольных напитков в сферу наших полномочий более не входит. Но это вовсе не означает, что полиция устранилась от работы по декриминализации алкогольного рынка. Уже в текущем году нами изъяты несколько очень серьёзных партий контрафактного алкоголя, возбуждены два уголовных дела. Ведётся работа и по пресечению ночной торговли спиртным, в том числе через интернет-сайты, в этом направлении мы тесно сотрудничаем с органами антимонопольной службы, направляя в УФАС информацию о подобных сайтах с целью их дальнейшего закрытия. А вот если в магазине выявлен факт продажи спиртного по цене ниже минимальной или с поддельной акцизной маркой, тогда – да, нам придётся передать материал в соответствующие органы. Тем не менее, если у кого-то есть информация о продаже некачественного, контрафактного спиртного, или, тем более, о подпольных складах, как только что рассказал Юрий Игоревич, то, пожалуйста, поделитесь этой информацией с нами и мы её отработаем.
Юрий Терешков:
– Сергей Геннадьевич, думаю, вам известно, что я бывший сотрудник МВД и по службе занимался как раз экономикой. И мы с вами прекрасно понимаем, что для того, чтобы отработать материал такого рода, нужна очень серьёзная подработка, потому что в таких городах, как Уржум, никто просто так с этого склада ничего не отдаст, есть определённый круг лиц, который имеет доступ к этой продукции. А значительные силы из-за административного правонарушения вы туда не бросите. Так что приехать и за два часа решить там какие-то вопросы со складом, – ну, знаете, чудес на свете не бывает. Это – во-первых. Во-вторых, есть у нас общественная организация «Z – Народный контроль», активисты которой конкретно выявляют на полках магазины алкогольную продукцию с признаками фальсификации и вполне профессионально разбираются в акцизных марках. И если они, например, выявив факт продажи алкоголя с поддельной акцизной маркой, придут с заявлением в полицию, то вы же должны, как минимум, предпринять какие-то первые шаги: выехать на место, взять объяснения, приостановить реализацию опасной продукции, отдать её на ответственное хранение, – а уже потом направлять материалы в тот орган, который полномочен принимать решения по данному административному правонарушению. Но ведь этого не происходит! Все заявления, которые поступают от общественников, просто кладутся в папку, – я могу привести вам два десятка примеров, ни по одному материалу решения не приняты, всё открыто, а, значит, и фальсификаторы остались совершенно безнаказанными.
Сергей Родыгин:
– Попробую с вами не согласиться. Все заявления, которые поступили от «Z – Народный контроль», нами рассмотрены, и все необходимые действия по ним были совершены, а все материалы направлены, как положено, в органы Роспотребнадзора и Росалкогольрегулирования. Что же касается изъятия продукции, то, как я уже говорил, таких полномочий у нас, в соответствии с законом о полиции, сегодня нет. Тем не менее, ваши замечания будут учтены, а личному составу, – если они действительно не выезжали на место и не брали объяснения, – даны соответствующие указания. Хотя это уже наш внутренний вопрос.
Артём Молчанов:
– Кстати, коллеги, интересная вырисовывается картина. Мы все говорим о том, что у нас есть отработанные механизмы по противодействию распространению фальсификата. У нас в управлении отработаны свои механизмы, в УМВД отработаны свои механизмы, представитель Роспотребнадзора будет выступать – тоже скажет, что у них отработаны свои. То есть, получается, машина-то у нас есть, только движется она почему-то уж слишком медленно. А потому нам, может быть, стоит всем вместе подумать о том, как её максимально ускорить? Вот, рассказала нам Татьяна Петровна, как они ездили сегодня в Котельнич и что завтра в лаборатории будет готов результат. А у нас, между прочим, и с департаментом сельского хозяйства, и с управлением Роспотребнадзора заключено соглашение, – так, может быть, не стоит тянуть время? Получим завтра результаты анализа проб и начнём работать: мы – с экономической стороны, а Роспотребнадзор – с точки зрения содержания вредных для здоровья веществ. Для начала – в ручном режиме, а там, глядишь, и машина наша быстрее закрутится.
Александр Тимшин:
– Те протоколы, которые мы составляем по материалам УМВД, в конечном итоге рассматривает суд, поэтому их качество должно быть достаточно высоким, а оно таким бывает, увы, не всегда. Тем не менее, результаты есть. Так, ООО «Олимп» из города Слободского, материалы по которому готовились в УМВД, решением мирового суда оштрафовано на 50 тысяч рублей, а на его продукцию наложен арест. Другой вопрос, что данное решение будет обжаловано, и сколько ещё это дело будет ходить по инстанциям – можно только гадать. Вообще надзор за оборотом алкогольной продукции – одно из главных направлений нашей работы. Но что хочу сказать: все исследования проводятся строго в рамках плановых контрольных мероприятий. То есть информация должна размещаться на сайте: за три дня мы до проверки мы всех предупреждаем, – и поэтому получается, что мы осуществляем лабораторный контроль продукции, находящейся в легальном обороте. Они же там все грамотные люди – особенно те, кто связан с торговлей спиртным... И если в 2006-07 годах у нас при проверках доходило до 6-7% процентов проб, не соответствующих стандартам, то сейчас всего 0,2-03%. Хотя, благодаря внедрению новых методик, мы теперь при изучении подлинности водки способны определять даже такие параметры, как наличие денатурирующих добавок и наличие (отсутствие) пищевого спирта при её изготовлении. Задача поставлена, методики освоены, работа ведётся. Однако по факту в I квартале 2015 года фальсифицированной водки в Кировской области выявлено не было. Теперь, что касается молочной продукции. В этом направлении мы, наверное, были первыми в России, ещё в конце 2011 года научившись, – помимо показателей качества на соответствие ГОСТу и показателей безопасности, – определять признаки именно фальсификации. Некачественная продукция, естественно, изымалась, её производители привлекались к ответственности, а все материалы проверок, – дабы предотвратить дальнейший выпуск некачественной продукции, – направлялись в управления Роспотребнадзора тех регионов, где работали изготовители фальсификата, для принятия к ним конкретных мер. Также одними из первых в России мы начали готовить и представлять суду исковые заявления в отношении неопределённого круга лиц. И, кстати, в большинстве регионов суды нас поддержали... А с ноября прошлого года, когда ст.14.43 перешла в нашу компетенцию, мы получили возможность и сами принимать меры. Что касается продукции с признаками фальсификации, это часть первая данной статьи – штраф на юрлицо в размере от 100 до 200 тысяч рублей (а если повторно в течение года – то сумма удваивается), то есть мера достаточно жёсткая. И для небольшого предприятия (как уже упомянутая ИП Лучинина, которая покупает где-то масло, фасует и сбывает с минимальной маржой) это очень серьёзная экономическая санкция.
Константин Кислицын:
– Официальных данных о том, чтобы на кировском рынке хлебопродуктов продавался фальсификат, у меня на сегодня нет. Более того: перед тем, как придти сюда, я поговорил со всеми членами нашей Гильдии по тем ингредиентам, которые используются при выпечке хлеба, и они меня заверили, что некачественное сырьё на их предприятиях не используется, а всё, что поступает от поставщиков, проходит лабораторный анализ и подтверждается сертификатами и декларациями соответствия. Тем не менее, должен отметить, что периодически мы получаем из других регионов предложения приобрести определённый вид сырья без документов и по низкой цене. Члены нашей Гильдии от таких предложений отказываются, но это вовсе не значит, что так поступают и все другие производители. И вот что меня насторожило. Как известно, основной объём продаж на кировском рынке хлебопродуктов приходится на три наименования: хлеб пшеничный высшего сорта, батон нарезной высшего сорта и хлеб «Дарницкий» (либо его аналоги: «Суворовский», «Сергеевский» и т.п.). Снизить их себестоимость можно только за счёт изменения рецептуры, то есть используя ингредиенты, которые дешевле тех, что изначально заложены в рецепт. И мои торговые представители провели такой эксперимент. Они закупили образцы батона нарезного высшего сорта от нескольких производителей и сделали на них поперечные разрезы. При этом все они оказались разного цвета: от белого до сероватого. Меж тем как батон, если он высшего сорта, на срезе может быть только белым. О чём это свидетельствует? О том, что часть муки высшего сорта при выпечке была заменена на муку более низкого качества. И хотя негативно на здоровье людей это, скорее всего, не отразится, тем не менее, обман потребителя налицо. Человек, который платит деньги за определённый вид продукции, имеет право получить за свои деньги продукт того качества, которое он ожидает. В данном же случае качества товара определённо не соответствует тому, что указано на этикетке.
Владимир Журавлёв:
– Мы больше говорим сегодня о производителях, и это понятно, но как-то забываем при этом, что на продовольственных рынках присутствует (или, вернее, должен присутствовать) ещё один важный игрок – это государство. И как раз его позиция в отношении фальсификата у меня сегодня вызывает больше всего вопросов – особенно когда речь ведётся о закупках продуктов питания для нужд организаций бюджетной сферы: детских садов, школ, больниц и так далее. Здесь ситуация дошла уже до абсурда, так как огромные деньги, которые направляются из областного и муниципальных бюджетов на закупку продуктов питания: молока, масла, колбасы, хлеба, – достаются кому угодно, но только не напрямую местным товаропроизводителям. Мы с этого рынка фактически вытеснены разного рода перекупщиками и иногородними поставщиками, в частности – если говорить о больницах – нижегородцами. И никого почему-то не смущает, что они поставляют нам сметану или, там, творог по цене в 46 рублей за килограмм – при том что себестоимость этих продуктов, если они изготовлены в соответствии с техническим регламентом, выше в разы. Но когда я спросил об этом у одного главврача, он мне прямо заявил: «А что мне делать? Мне бюджет сегодня так поджали, что чем дешевле, тем лучше. Мы ведь не отравимся этой сметаной?». «Нет, – говорю. – Не отравитесь». «Вот и прекрасно», – отвечает. Хотя чётко понимает, что то, чем он кормит больных, это не сметана. Или, например, приходит ко мне знакомый, жалуется, что у него жену в больнице кормили сардельками «КИБИ» – такая, дескать, гадость! Начали разматывать клубочек – и что выяснилось? Некая фирма-однодневка приобрела у меня две коробки сарделек «Докторские» с сертификатом качества, потом где-то закупилась колбасками из куриного фарша по 110 рублей за кило, подложила к ним мой сертификат (там ведь не написано, на какую партию!) и поставила больнице как сардельки «Докторские» от «КИБИ». И ведь на такую фирму даже в суд бессмысленно подавать – она закроется, и дело с концом. Это мы с Василием Куприяновичем никуда не можем исчезнуть, поэтому дорожим своей репутацией и за качеством следим. Тем не менее, ни его молочный комбинат, ни мой колбасный завод – в отличие от фирм-однодневок – в обеспечении бюджетных организаций сегодня не задействованы. Позиция государства в этой сфере должна стать более внятной. В частности, наш департамент сельского хозяйства и продовольствия волне мог бы – в порядке, скажем так, рекомендации – устанавливать минимальные цены на основные продукты питания, чтобы те муниципальные и областные учреждения, которые занимаются закупками для нужд бюджетных организаций, могли ими руководствоваться. Мы должны изжить этот нездоровый принцип, что чем дешевле, чем лучше, потому что именно он открывает фальсификату путь на наш рынок. Во многих странах мира такая практика давно узаконена, в той же Германии в каждой земле обязательно устанавливается минимальная цена на основные социальные продукты, и это лишает недобросовестных поставщиков возможности демпинговать, то есть ставить цену ниже себестоимости продукта. Пусть департамент подготовит рекомендательные письма с указанием минимальной цены закупа – и я готов сам разнести их по соответствующим учреждениям и организациям. Вы думаете, больница много сэкономила, закупив дешёвые, но поддельные сардельки под маркой «КИБИ»? На самом деле, она не сэкономила ничего, более того: она причинила бюджету ущерб, так как все эти сардельки пришлось выбросить. Да и как можно экономить на детях, на стариках, на больных?
Владимир Журавлёв:
– Готов поддержать Василия Куприяновича. То, что он рассказал по ситуации с маслом, это происходит и по другим продуктам питания. Я даже предполагаю, что мы имеем дело с неким сговором. Человек, который снабжает больницы, он специально так подгоняет цену, чтобы разница была, может, на рубль или два дороже. То есть имеет место коррупция.
Артём Молчанов:
– Коллеги, у меня небольшая реплика. Мы начали с того, что говорили про фальсификат в наших магазинах, а заканчиваем организациями социальной сферы – больницами, детскими садами. А там есть такая составляющая, которая усложняет процесс закупочной деятельности – нужно строго соблюдать положения пресловутого федерального закона №44, которого, с одной стороны, все боятся как огня, а, с другой – на который все ссылаются, если что-то идёт не так. И если я, например, спрошу, почему моего сына плохо кормят в школе, то мне так и ответят: из-за 44-го закона. Ну, а так как исполнение этого закона находится под контролем нашего ведомства, то, получается, что я сам же во всём и виноват! Но, коллеги, сами-то мы насколько правильно этот закон его применяем? Вот я поинтересовался сейчас у Василия Куприяновича, сколько продукции Кировского молочного комбината поставляется сейчас в наши дошкольные учреждения. И знаете, что он ответил? Нисколько. Фактически ничего – за исключение одной-двух разовых поставок. Но разве это не удивительно, что у нас Кирове, где есть предприятия, выпускающие действительно качественные товары, в детские сады и школы свою продукцию, по сути, ни одно из них не поставляет? Тогда давайте дальше спросим: а сколько закупок было объявлено на открытом сайте тем муниципальным автономным учреждением, которое сегодня снабжает городские больницы и школы? Нисколько. Потому что они работают через собственную систему закупок, заключая договоры почти напрямую. Хотя мы не раз уже говорили городскому руководству, что это неправильно, что работать нужно открыто и понятно… Ещё вопрос: а какие требования предъявляются к закупкам? Ведь если там написано: «Масло крестьянское» 72,5% жирности, – значит, какой-то иной продукт появиться даже в принципе не сможет. И мы всё это должны видеть через соответствующий сайт. И, наконец, система контроля. Закон позволяет нам предъявить замечательные требования – и не только по качеству, но и – с этого года – даже по опыту работы поставщика. Однако – в отсутствие нормальной системы приёмки – толку от наших требований будет немного. Я, например, с трудом себе представляю, чтобы заведующая детским садом могла профессионально проверить качество поступившего товара. В то время как даже торговая сеть, как рассказал Александр Анатольевич, может потребовать от своего поставщика, чтобы каждая партия его товара сопровождалась справкой о лабораторном анализе продукции. То есть для торговой сети это важно – а для школы и детского сада, получается, нет?
Татьяна Плехова:
– У меня есть предложение. Может быть, нам стоит в рамках уже подписанного четырёхстороннего соглашения создать рабочую группу, включить в неё десяток действительно серьёзных специалистов: из антимонопольного органа, из Роспотребназора, из ВТПП, из нашего департамента, – чтобы они могли выезжать в школы, больницы, другие учреждения социальной сферы и на месте контролировать качество закупаемой продукции? Юристам, конечно, надо будет предварительно просмотреть всё правовое поле, чтобы полномочия членов этой группы имели законное обоснование, определённые соответствующим удостоверением. Тогда у нас появится возможность придти в ту же больницу, взять контрольный образец – в конце концов, мы даже можем за него заплатить! И не ждать никаких решений свыше, потому что мы их всё равно не дождёмся. Пока мы сами не начнём наводить порядок на нашей территории, никто за нас это не сделает.
Артём Молчанов:
– А что? Правовая база для этого есть. В том же 44-м законе, о котором мы уже сегодня говорили, прописано такое понятие как нормирование – то есть набор стандартных требований, которые предъявляются к закупаемой продукции. Причём все эти требования давно сформулированы. И если вы закупаете масло, вам не надо ничего придумывать, есть стандартное техническое задание, напишите его и объявляйте аукцион. То есть с нормативной базой для деятельности рабочей группы, о которой говорит Татьяна Петровна, проблем нет. И я её предложение абсолютно поддерживаю.
